— Люда, чья музыка сейчас звучит по радио? — свекровь выжидающе посмотрела на невестку. — Шопен! — назвала Людмила первого пришедшего на ум композитора. — Бетховен! Знать надо! — отчеканила недовольная Янина Евгеньевна. — Мам, я же не с Бетховеном буду спать в постели, а с Людочкой, с моей девонькой любимой. Она у меня все будет знать, не волнуйся, — Коля тут же пришел на помощь девушке. Неужели Караченцов так и отвечал матери? Но именно такой диалог пересказывала Людмила Поргина, вспоминая свою свекровь, которая к невестке относилась более, чем прохладно...

Первый день в качестве брошенной жены почти закончился. Всю ночь Мира проплакала, еле уснула, а проснулась разбитой, опухшей и с желанием лежать пластом в затемненной спальне. Еще утром она хотела притвориться больной, позвонить в клинику и отменить все записи, но так и не решилась. Все же маленьким пациентам нужна была помощь, да и пара частных выездов наметилась. Поэтому взяв себя в руки, она приняла контрастный душ, налепила патчи под глаза, а потом сделала легкий макияж. Вечером она вернулась...