— С майонезом переборщила. Опять этот «Провансаль» дешевый взяла? Виктор отодвинул тарелку. Вилка звякнула о фаянс громко, неприятно, как скальпелем по стеклу. По серой клеенке поползло жирное рыжее пятно от соуса. Лена стояла у мойки, спиной к нему. Руки в мыльной пене. Вода шумела, но не так сильно, чтобы заглушить его чавканье и этот стук вилки. За окном ноябрьская хмарь лепила мокрый снег к стеклу, фонарь у подъезда мигал, будто в предсмертной агонии. Пятый этаж, хрущевка, кухня шесть метров...

Кассир подняла глаза и громко, на весь зал, произнесла: — Отказ. На карте недостаточно средств. Невестка побледнела. Сын уставился на мать так, будто она заговорила на китайском. А Тамара Павловна впервые за три года почувствовала, как внутри распрямляется что-то тугое, сжатое, почти забытое. Соседи считали, что Тамаре Павловне с сыном повезло. Приезжает каждый месяц, помогает, интересуется здоровьем. На лестничной клетке всегда здоровается, улыбается, подхватывает мамин пакет. Женщины из подъезда вздыхали: не то что некоторые, которым хоть объявление вешай...