Страна знала его как Петлюру. Грустные глаза с кассетной обложки. Необычный приятный голос. Песни, полные тоски. Проникающие прямо в душу и выворачивающие ее... И все! Дальше оставались лишь догадки. Да кто он вообще такой? Может сидел? Или сейчас сидит? И почему, собственно говоря, Петлюра? Даже теперь, когда после его смерти прошло несколько лет, вопросов остается больше чем ответов. Юра не был тщеславным человеком, нигде не афишировал свое имя, не светился на шумных тусовках, не мелькал на экранах телевизоров...

Когда он тащил чемодан по коридору Шереметьево, в голове была одна простая мысль: хватит считать каждую покупку. Это не громкое решение и не обещание новой жизни — просто усталость от постоянного подсчёта. Он прилетел без театра, без романтики, с реальным желанием проверить, можно ли в другом городе тратить меньше и жить лучше. И если бы кто-то тогда сказал, что Москва даст ему такую возможность, он бы пожал плечами. Два года спустя он думал про себя одну фразу и никак не мог отбросить её из головы...