— Ну же, старая, чего не встаёшь? Уже давно пора тебе... — тревожно, с легкой шепелявостью, приговаривала баба Шура, то и дело поглядывая на окно, расписанное морозными узорами. Печь свою она истопила еще час назад, и теперь во всём населенном пункте лишь из ее трубы поднималась в небо тонкая струйка серого дыма. На подоконнике, меж горшков с геранью, пристроился кот, подставляя свою крупную голову с крошечными ушками под натруженную, шершавую ладонь хозяйки. — Всё мурлыкаешь? Дусю не видел нынче? Эх-х...

Первые дни слились в серую агонию. Слабость приковывала к кровати в горнице, той самой, где спала бабушка. Вера глотала таблетки, смотрела, как пылинки танцуют в луче света, и ждала конца. Дом стонал скрипом половиц, шептался шорохом мышей на чердаке, дышал запахами старого дерева и трав, пробивающихся сквозь щели. Иногда ей казалось, что она слышит бабушкин смех из сеней или стук ее палки. Как-то, пытаясь дотянуться до стакана с водой, Вера уронила его. Вода пролилась на старую тумбочку из темного дерева, стоявшую у кровати...