Это был короткий роман...
– Та самая Печерская? Заведующая неотложкой? – Она самая, – подтвердил Достоевский, и, довольный произведённым эффектом, удалился
Доктор Лебедев вернул записку дочери пациентки и, не позволяя эмоциям вырываться наружу, сказал спокойно: – Диана, контролируй монитор и давление. Я выведу у неё проходимость дыхательных путей и начну поддерживать циркуляцию. – Как же она так могла… – дочь сжала кулаки, голос дрогнул. – Что же это за люди, которые могут так нагло выжимать из стариков всё, что у них осталось?! – Те, кто творит такое – нелюди, – отрезал Валерий. – Всё, тишина. Не мешайте. Медики работали, и в комнате наступило состояние, которое можно назвать только одним словом – борьба...
– Здравствуйте, вы – Иван Оленевич Растеряхин? – бодрый, даже какой-то вызывающе жизнерадостный мужской голос в трубке прозвучал как выстрел
Тягучий, словно болотная топь, ход мыслей полковника Романцова был грубо прерван пронзительной трелью телефона. Аппарат на его столе, старый, еще советского образца, с дисковым набором, который начальник госпиталя приказал не убирать, – он посчитал его «винтажным и красивым», – дребезжал особенно назойливо. Номер, высветившийся на маленьком приставном определителе, был незнакомый, городской. Мгновение Олег Иванович просто смотрел на него, испытывая иррациональное нежелание отвечать, будто заранее зная, что этот звонок не принесет ничего, кроме головной боли...