Хрусталь звенел так чисто и тонко, что Елене казалось, будто этот звук режет её по натянутым нервам. В огромной столовой загородного особняка Астаховых собрался весь «свет» их небольшого, но богатого круга общения. Люстры, казалось, соревновались в блеске с бриллиантами на шеях дам, а запах дорогих духов смешивался с ароматом запеченной утки под трюфельным соусом. Елена сидела на самом краю стола, словно бедная родственница, которую пустили погреться. Хотя по документам она была здесь такой же хозяйкой — женой единственного сына Астаховых, Игоря...

Утром Семён Петрович просыпался рано, ещё до будильника на стареньком мобильнике. Будильник он всё равно ставил по привычке, с тех пор как работал на заводе и боялся проспать смену. Теперь бояться было нечего, но рука каждый вечер сама тянулась к телефону, выставляла на семь ноль-ноль, и он, ложась, чувствовал странное спокойствие от мысли о завтрашнем звуке. Просыпался он обычно в полшестого. Лежал, слушал, как в подъезде хлопают двери, как сосед сверху, молодой, торопится на работу и роняет что-то тяжёлое на пол...