— Да что ж это такое?! Неужели я не имею права на глоток тишины в собственном доме?! — прогремел голос Григория, сорвавшись в яростный крик. — Тише ты, Гриша! — прошипела Светлана, испепеляя его взглядом. — У Толика репетиция, не мешай! Григорий лишь болезненно застонал, словно от удара под дых. Два часа терзаний обернулись невыносимым адом. Не выдержав, мужчина сорвал с вешалки куртку, словно спасаясь бегством, и с грохотом захлопнул за собой дверь. — Ты даже представить себе не можешь, в каком дурдоме я живу! — изливал он душу Ивану, наслаждаясь хрупкой тишиной его холостяцкой кухни...

— Да что это такое? — потеряла я терпение, — ты когда ко мне и к сыну начнёшь относиться по-человечески? Мы вообще тебе нужны? Ребенок в садике закрытом сидит, а ты спишь себе спокойно! Ты почему сына не забрал? Почему ты к его безопасности так халатно относишься? ***  — Вань, ты можешь хотя бы что-то сделать, а? — раздраженно сказала я мужу.  — Я, между прочим, ужин приготовил! — невозмутимо отозвался тот. — Разваренные макароны ты называешь «ужин приготовил»? Не удивлюсь, если и сосиски подгорели...