У каждой истории есть трещина, через которую видно главное. В случае Кати эта трещина появилась в тот момент, когда её муж — бодрый, уверенный, почти сияющий человек — застегнул молнию на чемодане. Он делал это ловко, даже красиво. Слишком красиво для человека, который ещё вчера не мог подняться без поддержки. Катя стояла в дверях спальни, сжимая под мышкой тяжёлую папку — аккуратную, прошитую, как делают люди, привыкшие отвечать за каждый рубль. Она не плакала. Слёзы закончились давно, с теми...

Часы на прикроватной тумбочке показывали 03:15. Тишина в спальне была такой плотной, что казалось, ее можно резать ножом. Я проснулась не от резкого звука, не от кошмара, а от странного, почти физического ощущения тревоги. И почти сразу услышала его — тихий, но отчетливый шепот мужа, Андрея. Он не храпел, как обычно, завалившись на бок. Он лежал на спине, заложив руки за голову, и смотрел в потолок, где в свете уличного фонаря плясали причудливые тени от ветки старого клена. — Все готово, — прошептал он в темноту...