Больница пахнет хлоркой и чьими-то слезами. Я сижу возле маминой кровати уже третий день подряд, и каждый раз думаю: как же быстро всё может измениться... Ещё неделю назад мама звонила мне, жаловалась на соседку, которая слишком громко включает телевизор, спрашивала, когда я приеду с внучкой на выходные. А теперь... — Танечка, — мама едва слышно шепчет, и я наклоняюсь ближе. Её рука такая тонкая, почти прозрачная. — Мне нужно тебе что-то сказать... Я глажу её по волосам. Они стали совсем седые, а я всё ещё помню её каштановые локоны, когда она заплетала мне косички перед школой...