Она напоминала мне об опарышах, копошившихся в мёртвом теле отца. – Это мне? – спросила Розария с очаровательной, хоть и наигранной улыбкой, глядя на второй коктейль в моей руке. – Да, – я улыбнулся в ответ и протянул бокал, – подумал, что после выступления тебе наверняка захочется смочить горло. Я облокотился на бортик рядом и посмотрел в её глаза, чёрные, как беззвёздное небо над нами. В них отражались огни ночного города, и меж жёлтых полосок забитых машинами улиц угадывалась тоска, какую я никогда не видел у зароговских девушек...