– Катя, ты же не пожалеешь для родни пары лишних пирожных? – тётя Люба, сестра мужа, улыбнулась так широко, что её золотой зуб блеснул в свете люстры. Екатерина застыла с подносом в руках, чувствуя, как пальцы сжимают прохладный металл. На столе перед ней красовался её последний шедевр – трёхъярусный торт с ванильным бисквитом, малиновым кремом и филигранными цветами из белого шоколада. Она потратила на него два дня, не спав до трёх утра, чтобы каждый лепесток выглядел как живой. А теперь тётя Люба, не моргнув глазом, тыкала пальцем в торт, словно это был пирог с капустой с ближайшего рынка...

Утром закричали петухи, привычно, неторопливо и очень знакомо. Наступало ясное чистое деревенское утро. Анна потянулась в постели, и ещё не открывая глаза, не осознавая времени своего бытия, улыбнулась. Улыбнулась, потому что место бытия осознала точно – она дома, в родном Ведерникове, у мамы и папы. А потом на это светлое и чистое из детства наползла реальность. Именно наползла, прикрыла это чистое каким-то серым состоянием духа. И Аня, ещё не встав с постели, нахмурила лоб и загрустила. Вспомнила: приехала домой в село она не одна, а с Олегом, женихом...