Она стала его желанием.  И Богом.  В том смысле, что сама произнесла слово, которое вызвало в нём желание.  Вернее фразу. Набор слов… Она была его нежностью - той, которой он открыл в себе благодаря ей, так что это просто разорвало его на невидимые мельчайшие частицы и разливало волны блаженства при каждом взгляде на её смущённое смуглое лицо. “Вот вам и карпускулярно-волновой дуализм,” - часто приходила в его голову шутка, когда он смотрел на неё. При этом изгибы тела были чем-то таинственным и размытым - теми темными тенями, которые поднимали нижние вихри...

— …поэтому я считаю, что это единственно верный путь для нашей семьи, — Дима аккуратно положил вилку и нож на тарелку, скрестив их ровно под тем углом, которому его с детства учила мама. Он посмотрел на Леру так, будто только что изложил ей неопровержимую математическую теорему. Спокойно, немного снисходительно, с уверенностью человека, который никогда в жизни не сомневался в собственной правоте. Лера замерла. Кусок идеально прожаренного стейка, который она собиралась отправить в рот, застыл на полпути...