Пахло дымом и свежим хлебом. Вера, прижав к груди еще теплый, завернутый в тряпицу пирожок, кралась вдоль покосившегося забора, оглядываясь через плечо. Солнце, багровое и огромное, садилось за крыши деревенских изб, окрашивая мир в тревожные, предвечерние тона. Еще мгновение — и она будет на опушке, за кривой березой, где начиналась тропинка к дому старого Ефима. Туда, где ей было так тепло и спокойно. «Только бы мама не узнала», — пугливо подумала девочка, и от этой мысли по спине пробежали мурашки...

- Бегу через запасной выход, какие-то подсобки по обеим сторонам коридора, слышу сзади пыхтение. Точно! Лысый за мной гонится. Эх, надо было на него Индезит уронить , а не кондиционер! Пока с входной дверью возилась, в нос тряпка мокрая ... и всё! - Что - всё? - все аж жевать перестали. - Всё... очнулась в какой-то пещере, не пещере... Непонятно. На стуле сидит старикан. Я его видела уже, в доме культуры. Видуха, как будто с «Модного приговора» сбежал и баба какая-то на другом стуле. Вроде молодая с виду, а присмотришься, грымза- грымзой...