Воздух в машине сгустился до такой степени, что, казалось, его можно резать ножом. Степан вцепился в руль, его лицо окаменело, а желваки ходили ходуном. Он молчал, но это молчание было громче любого крика. Полина тоже не произносила ни слова. Она смотрела в боковое стекло на мелькающие деревья и думала о том, что её жизнь только что совершила крутой, непредсказуемый вираж и летит куда-то в неизвестность. Чувства внутри неё перепутались в тугой, вибрирующий клубок: горькая насмешка, холодная ярость и странное, почти истерическое облегчение...

Знаете, есть такие моменты в жизни, когда тишина кажется самой прекрасной музыкой на свете? Для меня таким моментом стало первое утро в моей собственной квартире в Краснодаре. Я стояла босиком на еще прохладном ламинате, который пах свежим деревом и немного краской, и смотрела, как утреннее солнце заливает светом мою маленькую, но такую выстраданную кухню-гостиную. Лучи играли на глянцевой поверхности нового белого гарнитура, отражались в стекле еще пустого серванта и заставляли пылинки танцевать в воздухе, словно маленькие золотые искорки...