Тридцать лет брака похожи на длинный, бесконечный коридор, оклеенный старыми, привычными обоями. Ты знаешь каждую трещину, каждое пятнышко, каждый скрип половицы под ногами. Я знала Игоря лучше, чем он сам себя знал. Я знала, что по вторникам у него непременно случается изжога, если в котлетах чуть больше лука, чем положено по ГОСТу, который я вывела опытным путем еще в девяностых. Я знала, что по пятницам он превращается в ценителя старого кино, и к этому моменту на журнальном столике должен стоять пузатый бокал с коньяком и нарезанный тонкими, почти прозрачными ломтиками лимон...

Свадьба прошла скромно — человек тридцать в ресторане на окраине, букет невесты угодил прямо в лицо подруге Лены, и все дружно смеялись. Мать Артёма, Валентина Петровна, сидела за столом с натянутой улыбкой, которую Лена научилась распознавать ещё со времени первого знакомства. Эта улыбка означала: «Я терплю, но запоминаю». Когда через неделю после свадьбы Артём объявил, что они нашли однушку в Южном Бутове и въезжают через три дня, Валентина Петровна перестала улыбаться вовсе. — Зачем вам съёмная квартира? — она сидела на кухне в своей трёшке на Щёлковской и методично резала салат...