— А ты не лопнешь, деточка, от такой наглости? — голос Марины был тихим, но в наступившей тишине он прозвучал как щелчок хлыста. — Мы с Сергеем на квартиру копим, а не на твои хотелки. Лида, раздув ноздри, швырнула кухонное полотенце на стол так, что с него посыпались крошки, и визгливо крикнула: — Жлобы! У родной сестры единственная радость в жизни накрывается, а вы копейки считаете! На кухне повисла тяжелая, липкая пауза, в которой слышно было лишь, как шкварчит на сковороде масло да тикают старые ходики на стене...

Игорь вошел в прихожую, сбросил с ног ботинки. Из глубины квартиры, доносился приглушённый голос жены: — Петя, ты точно не будешь есть? Игорь с силой тряхнул головой, будто отгоняя осу, и направился на кухню. На душе было гадко и пусто, как после драки, которую проиграл, хотя вроде бы и не дрался никто. На кухне пахло… ничем. Чистотой, вымытым до скрипа линолеумом и легким, едва уловимым запахом пареной брокколи. Игорь швырнул ключи на стол, и они, звякнув, проехались по деревянной столешнице, оставляя царапину...