"Оклахома как она есть" (США): «Стенли Крамер… Да, действительно, каждый новый его фильм оказывается в одном ряду с теми, что поставлены прежде. Вот режиссер со своей темой, своей упрямой стратегией, не признающий фильмов, сделанных «просто так», ради того, чтобы отвлечься от тревог века. Он и комедию, эксцентричную комедию «Этот безумный, безумный, безумный мир» поставил, чтобы поиздеваться над страстью к чрезмерной наживе, и сделал все, чтобы быть ясно понятым. Головокружительные ритмы, смешные гэги, веселая суета в духе первых американских комических, каскады трюков здесь работают — именно работают, энергично трудятся — с рациональной целью: образумить, усовестить, отрезвить единокровных братьев, охваченных сумасшедшей жаждой обогащения. Какой бы фильм ни предлагал публике Крамер — в нашем прокате творчество его представлено довольно полно,— это части целого, акты большой драмы о хорошо известном ему обществе, монолог художника, желающего кое-что изменить в нравах и порядках сограждан. Крамер ставит «Нюрнбергский процесс», чтобы спросить соотечественников: способны ли вы, каждый из вас, в любой день вашей жизни встать стеной против преступной бесчеловечности! Этот режиссер готов в самом фильме — будь то «Пожнешь бурю», «На последнем берегу» — объяснить как можно точнее, ради чего он его поставил, а если нужно — выйти к зрителям, к журналистам, к коллегам по искусству и продолжать фильм прямым послесловием, речью «от автора»: вот во что я верю, вот чего я от зрителей жду. Он стал одним из режиссеров, умеющих общаться со зрителями разных стран, и в то же время остается кинематографистом с головы до ног американским. Крамера не привлекают чисто режиссерские эксперименты. Назовите его старомодным—едва ли это рассердит его. Он отыскивает прежде всего интересную историю, способную увлечь зрителей. Ему необходимо как режиссеру и продюсеру, чтобы фильм пришли смотреть миллионы людей и другим, посоветовали. Чтобы в зрительных залах стояла мертвая тишина сосредоточенности, или гремел хохот, или дыхание прерывалось от волнения. Только не «средняя температура»! А для этого необходимо то, что на старых киностудиях называли «сюжетной находкой». И Крамер умеет находить «самоигральные» истории — даже посредственные актеры взволновали бы зрителей такой, скажем, историей, как та, что рассказана в «Скованных одной цепью». Но режиссер к тому же берет в союзники первоклассных актеров. Его актеры — это Спенсер Трэйси, это Сидней Пуатье, Кэтрин Хепберн, Джордж Скотт... В поисках актеров он такой же знаток, как в выборе сюжета. Что ж, он желает бить в «десятку» и умеет собрать команду. Что это — умение приспособиться к «рынку»! На том рынке, где Крамер вступает в конкуренцию с поднаторевшими соперниками, сегодня в ходу другие приманки — садизм, порнография. Крамер приспосабливает рынок к своим фильмам средствами, безусловно, достойными художника и гражданина Америки. А драться с конкурентами он умеет. Он вырос в Голливуде, приобрел опыт редактора, сценариста, стал продюсером. Прошли годы, и вот мы смотрим на последнем фестивале его «Оклахому как она есть». Отвращение к жестокости и к безучастности, к жестокости и к одиночеству, на которое обрекает стяжательство, ставшее страстью,— знакомые мотивы «крамеровского кино» снова зазвучали в этом фильме. Кто-то комментировал его так: это фильм о борьбе американских рабочих против нефтяной монополии. Нет, не надо искусственно приспосабливать Крамера к нашему образу мыслей. В фильме есть и нефтяная монополия, цинично жестокая к маленьким предпринимателям, но конфликт здесь другого рода. Старый испытанный жанр американского кино — вестерн, фильм о приключениях на Диком Западе — дает новые и новые ростки. Мощная энергия действия, противоборство сильных характеров, азарт борьбы, личная отвага и решительность героя — этим в самом деле «Оклахома» напоминает старинные вестерны. (...) (Варшавский Я. Последовательность // Советский экран. 1973. № 19: 3). Окончание статьи здесь: dzen.ru/...b3f