Только глухие коридоры школ умеют хранить такие тайны — пахнущие мелом, железной пылью от батарей и чужими судьбами, пролетающими между звонками. И однажды в такой коридор вошёл он: парень с улыбкой, от которой даже завхоз перестал ругаться. Тот самый молодой тренер, из-за которого пятнадцать шестиклассниц дружно подали заявления в волейбольную секцию. Но главное — как на него смотрела женщина сорока пяти: тихая, строгая, аккуратная, учительница литературы, у которой в дневнике от родителей чаще всего писали «спасибо»...

– Ну что же ты, доченька, все «Тамара Ивановна» да «Тамара Ивановна»? Уши режет, честное слово. Мы же теперь одна семья, родные люди. Называй меня просто – мама. Тамара Ивановна, грузная женщина с высокой прической, щедро политой лаком, и в нарядном платье с люрексом, отложила вилку и выжидающе посмотрела на невестку. За длинным праздничным столом, уставленным салатами, нарезками и графинами с морсом, повисла звенящая тишина. Гости – многочисленные тетушки, дядья и подруги свекрови – перестали жевать и уставились на Полину...