Виктор Ильич, только что сложивший свой скудной вечерний улов в плетеную корзинку и направлявшийся по узкой тропинке к своему убогому вагончику, замер на месте, будто в него ударила молния. Ему не показалось. Из речной мглы, густой и непроглядной, снова донесся тот же звук — не крик, а предсмертный стон, полный такого животного ужаса, что по спине мурашки побежали сами собой. Кричала женщина. Вой ветра в кронах старых сосен яростно рвал и кромсал звуки ее голоса, но разобрать отдельные слова было можно...

"Как ты мог..." — прошептала Инна Игоревна, крепко сжимая телефон. На экране застыл кадр, который перевернул всё: её зять в обнимку с рыжей девицей. ТОТ САМЫЙ зять, который клялся в вечной любви её дочери. Который каждое воскресенье приносил цветы и называл Аллу своим счастьем. Инна Игоревна смотрела на фотографии, сделанные час назад в маленьком ресторанчике на окраине города. Её зять Ваня нежно держал за руку незнакомую девушку. Так нежно, как когда-то держал руку её дочери. Палец завис над кнопкой вызова...