- Что, нормального кофе нет? Только эта гадость? – спросила недовольная Алла Богдановна, - Я такое не пью. - Есть чай. Кофе только растворимый, потому что я его не очень люблю, а эту баночку мне подарила заказчица, я ей шила платье на свадьбу дочери. Я пью чай, мы с Клавдией Степановной сами собираем мяту, чабрец, липовый цвет. Хочешь? - Не хочу! – сердито насупилась мать, - «Клавдия Степановна»! С чего это ты так величаешь эту деревенскую корову? Клавка! Они же так здесь все общаются! «Томка, Клавка, Лариска, Машка»! - С чего это ты взяла? Никто здесь так не общается, не придумывай...

ну как ты там? ну как твои дела? ко мне приходят духи — нет числа. и кормят меня болью и черешней из прошлого, из пепла и огня. мои земляне смотрят на меня, они молчат, всё злей, всё безутешней: я толстый кроль, я старый Гельмут Коль, листовка, контрабандный алкоголь, нетрезвый разговор за третьим шотом. я русская клокочущая речь, и я еврей — для вас готова печь, а я звезда, я чёрная на жёлтом. лечу вперёд, маршрута не узнав, забытый предпоследний космонавт, свернувший сдуру не на ту орбиту. ощупываю звуками десну, весну, страну, а значит, не усну...