В доме заслуженного архитектора Виктора Сергеевича Шереметьева тишина всегда была особенной — звенящей, стерильной, словно в музее, где экспонаты важнее живых людей. Надя, прожившая в этом доме уже три года, так и не научилась ходить по натертому паркету бесшумно. Каждый её шаг казался ей грохотом, нарушающим священный покой «высшего общества». — Надежда, милочка, ты снова шаркаешь, как старая бабка в галошах, — голос Инессы Павловны долетел из гостиной. Свекровь сидела в кресле-бержере, держа в руках томик Ахматовой, но Надя знала: она не читает, она наблюдает...