Ключ не поворачивался. Ольга стояла перед дверью собственной квартиры — квартиры, где прожила десять лет — и не могла войти. Руки тряслись, но дело было не в этом. Замок просто не пускал её внутрь. Как будто дом отрёкся от неё в тот самый день, когда она похоронила мужа. Она позвонила пасынку. И услышала: — Замок в порядке. Я его поменял. * * * Виктор умер в четверг, не дожив до пятьдесят шестого дня рождения три недели. Инфаркт настиг его прямо на работе, за столом, где он провёл тридцать лет жизни...

— Мама, ну ты сама подумай! Включи логику, а не эмоции! Тебе одной шестьдесят квадратных метров зачем? В футбол играть? — голос Леночки звенел на высоких, истеричных нотах. Она нервно ходила по моей гостиной, цокая каблуками по паркету, который мы с моим покойным мужем, Витей, укладывали тридцать лет назад. Каждый шаг дочери отзывался во мне глухой болью, словно она топтала не дерево, а мою память. — А мы вчетвером в «двушке» толкаемся, как сельди в бочке! — продолжала она, всплескивая руками. — Димка уроки на кухне делает, под шум вытяжки...