Я была всего лишь горничной, пока не нашла портрет своего мёртвого отца в кабинете самого могущественного человека в городе. — Сэр, а почему мой папа изображён на этом портрете? — дрожащим, едва слышным голосом, в котором смешались страх и отчаянная надежда, спросила юная Эмили Картер. Её тонкий палец, обычно привыкший лишь бережно смахивать пыль с дорогих безделушек, был теперь направлен на массивную картину в позолоченной раме, гордо висевшую за массивным дубовым письменным столом. Казалось, сама воздушная пыльца в солнечном луче замерла, застигнутая врасплох этим дерзким вопросом...

... Девушка уже не кричала, он заткнул ей рот. Истерзанная ночным холодом и болью, она тупо смотрела на своего мучителя. Связанные руки и ноги занемели, полностью отрезав возможность бежать. Человек у костра напевал что-то неразборчиво заунывное, лишь иногда оборачиваясь к ней. По лицу скользила рассеянная улыбка. — Ты боишься? Это хорошо... Это правильно, — человек тихо и хрипло рассмеялся. — Я тоже боялся. Он встал и вытащил из костра раскалённый инструмент. Подошел с ним к девушке. Она в ужасе забилась, вжалась в каменную стену, замотала головой...