Я сижу в кресле 12А над облаками, и руки всё ещё дрожат — не от страха, а от злости, которую тридцать семь лет брака научили глотать с улыбкой. Передо мной на экране телефона — отправленное сообщение. Фотография посадочного талона, одна строчка: «Ты недооценил моё желание жить. Прощай». Статус «прочитано» загорелся две минуты назад. Представляю, как Виктор сейчас сидит на нашей кухне с чашкой кофе, которую я заварила ему с утра по привычке, и смотрит в экран, не веря глазам. Он же спрятал мой паспорт...

Это началось не с крика, не с хлопнувшей двери и не с найденного в кармане пиджака чужого парфюма. Это началось с квитанции. Обыкновенного листка бумаги, сложенного вчетверо, который выпал из старой книги, которую она не должна была брать в руки. Я стоял на стуле, вытирая пыль с верхней полки своего стеллажа, где хранились мои дорогие сердцу мелочи – сборники по истории, модели кораблей, которые я когда-то клеил с отцом. Марина сидела в кресле у окна, уткнувшись в телефон, и вдруг попросила: «Сереж, подай, пожалуйста, тот томик Пастернака...