Как в прошлый раз я не согласен
— Ты набрал долги сам, вот сам и отвечай. Я не дам ни копейки. Если снова что-то украдешь, как в прошлый раз, немедленно съезжаешь отсюда.
— Свет, надо сто тысяч, — сказал он глухо, как будто это была не просьба, а приговор. Он даже не посмотрел на неё, только переступал с пятки на носок, разглядывая ковёр, на котором уже затёрлись цветы, и видно было — не от пыли, а от их совместных лет, проведённых в этом доме. Егор всегда делал так: начинал разговор с пустоты, словно надеялся, что слова сами упадут на пол, а Света их подберёт. Она молча отложила книгу, кладя её раскрытой вниз на подлокотник кресла. Медленно. Театрально. Как будто знала — сейчас произойдёт сцена, и ей нужно подготовить место в памяти для этого эпизода...
— Ты сам набрал эти долги, сам и отдавай их! Я ни копейки не дам на это, а если ты украдёшь их у меня, как в прошлый раз, то пойдёшь жить на
— Свет, надо сто тысяч. Егор произнёс это, не глядя на неё. Он стоял посреди комнаты, слегка покачиваясь с пятки на носок, и с преувеличенным интересом разглядывал незамысловатый узор на ковре. Этот его вид — виноватый школьник, который разбил окно соседского сарая и теперь пришёл каяться, уже зная, что наказания не избежать, — Света изучила досконально за годы их совместной жизни. Она не спеша отложила книгу, положив её раскрытой страницей вниз на подлокотник кресла, и этот жест был нарочито медленным, почти театральным...