— Мишенька, сынок, умоляю, не ходи! — голос Татьяны срывался на шёпот, перемежаемый тихими всхлипами. Она сидела на краю старого дивана, кутаясь в поношенный халат, и с болью смотрела на своего десятилетнего сына, который решительно натягивал старые ботинки. — Это же… это же позор, Миша! Унижение! Что люди скажут? Миша выпрямился и подошёл к матери. Его лицо, обычно по-детски беззаботное, сейчас было серьёзным и сосредоточенным, как у взрослого мужчины. Он осторожно взял её дрожащую руку в свои...

Лето, пахнущее полынью и спелыми яблоками, для Романа закончилось слишком быстро. Оно осталось где-то там, в деревне у бабушки, в залитых солнцем полях, в прохладе речки и в таинственном полумраке старого сарая, где пахло старым деревом и пылью. А здесь был серый город, надоедливый звонок будильника и стены школы, которые, казалось, впитали в себя за лето запах скуки и мела. Восьмилетний Роман сидел за своей партой и смотрел в окно, мысленно уносясь к бабушке Анне Антоновне. Она была не такой, как другие бабушки одноклассников, которые вязали носки и пекли пироги с капустой...