— Аллочка, ну здравствуй. А шапочки где? Ветер-то какой, продует же! Голос Галины Борисовны возник из ниоткуда, как будто материализовался из самого воздуха, пропитанного гулом детских голосов и запахом пыли. Алла, только что выудившая из галдящей толпы своих пятилетних близнецов, Мишу и Машу, вздрогнула. Она обернулась и увидела свекровь. Та стояла у калитки детского сада, скрестив руки на груди, и её лицо представляло собой строгое, поджатое полотно, на котором крупными мазками была написана вселенская скорбь о неправильно устроенном мире...