«Иду я, значит, в аптеку. И чуть позади меня — девушка. Не сказать, чтобы сильно симпатичная, но рефлексы сработали, дверь я ей открыл, вперёд пропустил". С этих слов один молодой человек начал свою жалобу на тяжелую мужскую долю. "Она прошла — молча — и сразу ломанулась к единственному окну, до нас в аптеке покупателей не было. Вытаскивает длиииинный такой список и начинает его диктовать. Я стою сзади, немножко [ошеломленный], и в конце концов говорю ей, что, мол, иногда надо людям спасибо говорить...

– Переезжаю я, Оль, – Антонина помешивала чай, но видно было сразу: не чаю попить пришла, поговорить. – Так и знала! Дура ты, Тонька! Зачем? Твой же домина, твоя половина. А там что? Не дом, а одно название.  Ольга нервничала. Жалеть Тоньку не было сил. Жалей – не жалей, она сама же всё и испортит. По жизни такая. – Да не могу я больше. Собачимся кажный Божий день. Сашку колотят. Пусть живут... – А Женька? – Не хочет. С ними останется. Вчера сказала, что и Сашка – не брат ей, и я – не мать. – Ну, это сгоряча...