— А я говорю, что шторы надо повесить бежевые! Светлые, воздушные! — голос Инны Аркадьевны звенел, как натянутая струна. — А я говорю, что в моей квартире будут зелёные! — Римма сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. — В вашей квартире? — Инна Аркадьевна приподняла тонко выщипанную бровь. — Позвольте напомнить, что первый взнос за ипотеку внёс мой сын. И вообще, такой цвет в гостиной — это безвкусица! — Мама, — Антон, до этого молча переводивший взгляд с жены на мать, наконец подал голос. — Давай всё-таки...

Последний осенний месяц выдался на удивление хмурым и дождливым. За окном машины стеклоочистители монотонно сметали с стекла потоки воды, ритм их работы навевал легкую дремоту. Я прижалась лбом к прохладному стеклу, наблюдая, как размытые огни вечернего города плывут мимо. Рука сама потянулась к животу — плоскому и пока еще не подающему никаких признаков той маленькой тайны, которую мы с Максимом хранили вот уже три недели. Скоро придется сказать его маме. Я знала, она будет счастлива. Максим одной рукой уверенно вел машину, другой сжал мою ладонь...