Когда Вера впервые вошла в ту самую квартиру на третьем этаже — с длинным коридором, зеркалом в старой золочёной раме и ковром с вытертыми дорожками — она почувствовала, как под ногами скрипит паркет, а где‑то в глубине пахнет жареным луком и геранью на подоконнике. Эта квартира принадлежала Зинаиде Викторовне, будущей свекрови, и она уже тогда, сразу, будто бы приняла Верину жизнь в крошечный, но подробный инвентарь того, что можно было осмотреть, поправить и переставить на «правильное» место. —...

С утра в квартире пахло печёными яблоками и корицей. Этот запах всегда был моим талисманом: если дом наполнен яблоками, значит, жизнь ещё можно удержать в руках, разложить по блюдцам, натереть до блеска, перевернуть на противне, чтобы не подгорело. Яблоки, как даты в книге ЗАГСа: каждое — отдельная история, вроде одинаковые, а режешь — и видишь иное сердце, другую плоть, другой рисунок семечек. Я двадцать три года работала там — в нашем районном отделе записи актов гражданского состояния, где люди приходят за надеждой, за печатью судьбы, за документом на жизнь, смерть, имя ребенку...