— Собирай вещи и уходи. Твоя сестра теперь будет жить в твоей комнате — ей важнее для учёбы, — мать стояла в дверях, скрестив руки на груди. — Ты серьёзно? Я десять лет в этой комнате живу! — Настя не верила своим ушам. — Маше нужен покой для подготовки к ЕГЭ. А ты можешь и на диване в зале. Или вообще съезжай — тебе уже двадцать три. — Я работаю на двух работах и плачу половину коммуналки! А твоя любимица только и делает, что репетиторов гоняет за мои деньги! Мать усмехнулась — та самая усмешка, от которой у Насти всё сжималось внутри с детства...

— Мам, а помнишь, как ты меня в детстве укладывала спать? — негромко спросила Настя, перебирая старые фотографии на кухонном столе. Валентина Михайловна подняла глаза от кастрюли с борщом, удивленно посмотрела на дочь. Настя давно уже не задавала таких вопросов, обычно между ними происходили совсем другие разговоры. — Конечно, помню. Ты все время просила почитать тебе про трех поросят. Одну и ту же сказку каждый вечер, — улыбнулась женщина, вытирая руки полотенцем. — А потом требовала, чтобы я посидела рядом, пока не заснешь...