Утро начиналось с тишины. Не с тишины пустоты, а с глубокой, наполненной жизнью тишиной, когда единственными звуками были щёлканье включённого ночника, тиканье старых настенных часов в прихожей и ровное, безмятежное сопение маленького Феди, спавшего в колыбели у самой кровати. Катерина лежала с открытыми глазами, боясь пошевелиться, чтобы не нарушить этот хрупкий покой. Ей было тридцать два года, и всего три месяца назад её мир, такой упорядоченный и предсказуемый, перевернулся с появлением семи фунтов нового человечка...