Звук пощёчины в огромной гостиной особняка прозвучал так громко, будто удар пришёлся не по щеке Анны, а по стенам дома, по сверкающим люстрам, по всем её наивным мечтам. Она схватилась за лицо, чувствуя, как кожа вспыхнула огнём, но это пламя было ничто по сравнению с тем, что жгло внутри груди. — Чтобы через час тебя здесь не было, понятно? — голос Маргариты Павловны звенел от ярости и презрения. — Ворьё в моём доме не живёт! Женщина в дорогом шёлковом халате, с идеальной укладкой и безупречным маникюром, стояла посреди гостиной, как царица, только что приговорившая провинившуюся служанку...