Вечер тёк ровно, как манка без комочков: на плите — суп, в коляске сопел Мишка, в телефоне от мужа короткое «задержусь». Юля накинула на себя куртку и, не снимая домашние тапочки — ну на минутку же! — спустилась этажом ниже к сестре: передать банку бульона и забрать у Наташи отжатые ползунки. Подъезд дремал в тёплой сырости: пыльные почтовые ящики, запах куриного бульона, кот, который всегда лежит на коврике у третьей квартиры. — Наташа? — позвала она шёпотом, чтобы не разбудить сына. Коляска скрипнула, будто возражая: «Домой пора»...

— Да пошёл ты со своей матерью куда подальше! — Варя швырнула телефон на диван так, что тот отскочил и грохнулся на пол. — Я вам не служанка, понятно? И не кошелёк на ножках! И мне глубоко плевать на ваши хотелки! Кирилл замер в дверях спальни, держа в руках галстук. Лицо его приняло то самое выражение оскорблённого благородства, которое Варя за пятнадцать лет брака научилась распознавать за километр. — Ты что себе позволяешь? — тихо произнёс он, и эта тишина была опаснее крика. — Это моя мать....