Я проснулась и принялась за уборку. Чтобы отвлечься от тяжелых мыслей, нужно загрузить руки – эту истину я усвоила очень давно и с энтузиазмом терла полы, до блеска намыла окна и повесила свежие занавески. Собаки тоже с большим удовольствием принимали участие во всей этой возне – они радостно прыгали, и махали лохматыми хвостами. – Я так рада, девочки, что сегодня у вас хорошее настроение! – смеясь, я обнимала собак, а они старались лизнуть меня в нос. Я включила телевизор и слушала новости краем...

Больно, как же больно! Схватки накатывали волнами, заставляя ее то выгибаться дугой, то припадать к шаткому дну телеги. Прасковья корчилась, искала руками какое-то спасение, но пальцы лишь размалывали в труху гнилую солому. Осенняя распутица превратила дорогу в месиво, и колеса то и дело застревали в глубоких колеях. При каждом толчке молодая крестьянка вскрикивала и хваталась за живот. — Марфа Степановна, остановитесь! — взмолилась она к свекрови, что застыла изваянием на передке телеги. — Христом-Богом...