Я стояла у круглого стола на их кухне и мяла в руках полотенце, как будто это был спасательный круг. Часы тикали, чайник подрагивал, скоро должен был закипеть. В квартире было слишком чисто и слишком тихо — тишина из тех, что звучит громче слов. Ника выбежала в аптеку за пластырем — порезала палец, торопясь к десерту, — и мы остались вдвоём с её мужем. Георгий сел напротив, опёрся локтями о стол и вдруг произнёс так спокойно, что я сперва не поверила: — Лиля, мне нужно перед тобой извиниться. — За что? — удивилась я и попыталась улыбнуться, как будто он спросил про сахар...

Я сидела за кухонным столом, уткнувшись в экран ноутбука. Цифры в таблице расплывались перед глазами от усталости. Сдача про была на носу, а я отставала от графика из-за этого внезапного визита. — Аллочка, а печенье-то где? Или для нас, гостей, ничего не приготовила? Голос Галины Петровны, моей свекрови, прозвучал с той громкостью, которая не требует ответа, а констатирует факт твоей неполноценности. Она сидела в гостиной, окруженная своими сестрами, и громко обсуждала чью-то развалившуюся семейную жизнь...