Валентина стояла у окна кухни, сжимая в руках смятое полотенце. За стеклом медленно опускались листья — декабрь был особенно дождливый в этом году. Она всё ещё не могла поверить в те слова, которые услышала полчаса назад. — Валя, я ухожу, — сказал Анатолий, не поднимая глаз. — К Лидочке. Мы... мы любим друг друга. Лидочка! Её Лидочка, которая двадцать лет была как сестра, которой она доверяла все свои секреты, с которой делила радости и горести. Которая ещё вчера звонила и жаловалась на одиночество...

На тонкий халат пришлось накинуть пуховик и выйти на балкон. Зуб на зуб не попадает, минус семнадцать, а я распахнула все окна в квартире настежь. В комнате, несмотря на ледяной сквозняк, все еще висит этот тяжелый, кислый дух, будто там не человек ужинал, а рота солдат сушила портянки. А на столе в вазе стоят поникшие лилии. Я их купила сама себе вчера, чтобы было красиво, а теперь они выглядят так, будто тоже задохнулись. И самое обидное — мне 52 года, а чувствую себя школьницей, которую отчитали за то, что она посмела отстоять свои права...