Когда Глеб в очередной раз заговорил о матери, я сразу насторожилась. Мы с ним прожили в браке одиннадцать лет, и я уже научилась распознавать этот особенный тон — виноватый, но упрямый одновременно. — Верка, мне тут мама звонила, — начал он, не поднимая глаз от тарелки. — У нее проблема с пропиской. Я отложила вилку и посмотрела на мужа внимательно. — Какая проблема? Она же живет в своей квартире с Инной. Инна — это золовка, младшая сестра Глеба. Они с матерью жили вдвоем в двушке после смерти свекра...

Катя проснулась в 6:48 утра. Не от желания – от яростного шуршания фольги, доносившегося с кухни. Сначала мелькнула нелепая мысль: сон? Не может же нормальный человек в здравом уме потрошить селедку под шубой в семь часов утра понедельника? Тем более, не она сама. Но, увы, это была не шуба. Это была Елена Семёновна, воплощение утреннего ритуала: кофе, сваренный в чужой турке, поджаренные втихаря тосты и, апофеоз всего сущего, – фольга. В неё заворачивалось абсолютно всё. Даже яйца всмятку, казалось, трепетали в серебряных коконах...