— Что ты опять молчишь, Андрей? У тебя на лице все написано. Снова от матери едешь? Марина поставила на стол две чашки с чаем и села напротив мужа. Она смотрела на него устало, уже зная ответ. Андрей избегал ее взгляда, медленно размешивая сахар, которого не клал в чай уже лет пять. Этот жест был громче любых слов. Он нервничал. — Мама просто переживает. За нас, за наше будущее. Ты же знаешь ее, она всегда все принимает близко к сердцу. Марина горько усмехнулась. О, она знала Тамару Петровну. Знала...

День, когда зачитывали завещание, был серым и промозглым, точь-в-точь как мое настроение. Мы сидели в тесном кабинете нотариуса: я, мой старший брат Игорь и его самодовольная жена Светлана. Воздух, казалось, можно было резать ножом — такой он был густой от невысказанных ожиданий и застарелых обид. Я с самого детства знала, что я — «нелюбимая дочь». Нет, вслух этого никто не говорил. Родители исправно покупали мне платья на выпускной, дарили подарки на день рождения и даже оплатили университет. Но все это было фоном, дежурным исполнением родительского долга...