Домовой сидел, пригорюнившись, на теплом боку остывающей печи и тихонько вздыхал. Каждый его вздох был похож на шелест золы в загнетке — такой же легкий и печальный. Он знал, что его хозяйка умирала. Старушке Вере было почти девяносто. Всего год назад она еще бодро, по-хозяйски, обходила свой двор, кормила кур, а вечерами, усевшись на крыльце, подолгу смотрела на закат. Но годы, тяжелые и неумолимые, взяли свое. Теперь она не вставала с постели, и от ее некогда крепкого и живого тела осталась лишь легкая, почти невесомая тень под одеялом...