— Мама, ты понимаешь, что творишь? — Светлана стояла у окна кухни, не оборачиваясь к матери. Валентина Григорьевна молча разливала чай по чашкам. Движения у неё были резкие, нервные. — Понимаю, — коротко ответила она. — Лучше тебя понимаю. — Она же ребёнок! Ей всего пятнадцать! — И что с того? — Валентина наконец подняла глаза на дочь. — Виктор тоже был когда-то ребёнком. Это его проблемы, а не мои. Светлана развернулась. В её глазах стояли слёзы, которые она упорно сдерживала последние два часа...

Я очень хочу произнести это слово вслух. Позвать ее, поблагодарить за все, что она для меня делала. За все, что делает сейчас. Мама. Простое кроткое слово. Два движения губ, один короткий выдох. Мама. Я очень хочу сказать это вслух, но не могу. Я могу дышать. Могу глотать. Могу моргать. Уже немало. Мне очень повезло, по крайней мере, так говорят врачи. Я мог оказаться на ИВЛ, с трубкой для кормления в горле. Глотать и дышать самостоятельно – это великий дар. Лишняя рюмка и непристегнутый ремень безопасности могут одарить этим и вас...