Когда мы с братом вели Ангелину под венец, мама держалась бодро, но я видел — руки у неё дрожат. Не от волнения даже, а от какого-то тихого признания, которое она носила в себе много лет и выпустила лишь тогда, когда невеста сказала «да». На банкете мы смеялись, вспоминали детство, а в голове у меня крутилась мамаина фраза из старой истории: — До чего ж вкусная эта сладкая картошка… Так Людмила называла бананы. И я каждый раз вижу этот кадр так отчётливо, будто был там сам. Мама лежала в двухместной...

Алексей сидел в машине и смотрел на телефон. Звонок от матери оборвался пять минут назад, но он всё ещё не мог прийти в себя. Её слова эхом отдавались в голове: «Алёша, я написала завещание. Но пока никому его не покажу. Ты узнаешь, что там, когда меня не станет». Почему она так сказала? Что она имела в виду? И главное — почему не хочет показывать завещание сейчас? Алексею было сорок лет. У него была жена Ольга, двое детей, неплохая работа инженером. Жили в однокомнатной квартире впятером — тесно, но ничего...