БАТЯ И НЕНУЖНЫЙ ХЛАМ
— Моя мама приезжает, она тебя не выносит, собирай вещи, бери сына и уезжайте к своим родителям— сказал муж.
Последняя капля упала в переполненную чашу моего терпения в тот самый момент, когда я попыталась незаметно проскользнуть из ванной в кухню, словно мышь, боящаяся разбудить кошку. В доме царила та тяжелая, гробовая тишина, которая устанавливается, когда в нем находится моя свекровь, Галина Петровна. Даже наш шестилетний сын Артемка, обычно непоседливый ураган, притих и строил башню из кубиков в своей комнате, инстинктивно чувствуя грозовую атмосферу. На кухне пахло чем-то кислым. Это варился свекровин «лечебный» борщ, в который она непременно клала полную бутылку уксуса...
«Врач дал мне полгода», — заявила я семейке. Они сразу прибежали делить коттедж, не зная, что это был лишь первый шаг в моей забаве
Я сидела в своем любимом кресле, том самом, с потертыми бархатными подлокотниками, в которых навсегда остались отпечатки тысяч вечеров, тысяч чашек чая, тысяч тихих вздохов. Солнечный свет, робкий и пыльный, пробивался сквозь тяжелые портьеры, ложась ромбами на полированный паркет. Он выхватывал из полумрака знакомые силуэты: массивный буфет, доставшийся мне от бабушки, портрет деда в золоченой раме, ту самую вазу, которую мы купили с мужем в самом начале нашего пути, еще будучи бедными студентами...