Морозный узор на окне напоминал когти хищной птицы. Валентина Сергеевна лежала неподвижно, прикрыв глаза, и слушала, как за тонкой стеной спальни шуршат голоса. Декабрьское утро только начиналось — серое, тусклое, будто выцветшее от холода. — Слушай, ну надо же что-то решать, — голос Ирины звучал тише обычного, но в нём явственно слышалась нетерпеливость. — Твоя мать лежит уже третью неделю. Врачи сами сказали — неизвестно, сколько это продлится. Валентина Сергеевна почувствовала, как что-то сжалось внутри...

Другие гусеницы громко смеялись смотря насмешливо на пухлую волосатую личинку. Она долго сидела под листочком и не хотела выходить на солнышко, потому что знала, что над ней будут насмехаться. - Смотрите какая толстая! – презрительно говорила длинная стройная гусеница. - А волосатая какая! Просто хохма! – хохотала другая, - Нет, ну вы хоть раз видели лохматых гусениц? Это же невероятно! - Откуда ты такая только взялась? - смеялись над ней другие. А в это время волосатая гусеница скрутившись в калачик от стыда, тихонько сидела в сторонке...