Илья возвращался с работы и издалека у соседнего дома увидел машину и народ вокруг нее. – О, к Гаврилычу кто-то приехал, выходит все же родные у него есть, там что-то много людей собралось. Илья не спеша шел и думал о том, кто же это может быть, ведь Гаврилыч уверял, что никакой родни у него нет. И поравнявшись с машиной, он увидел, как у открытого багажника стоит незнакомый мужчина и вытаскивает очередной чемодан. А Гаврилыч человек отдает его мальчику лет 8-9. И говорит ему: – Неси в дом. И тот, схватив еще и рюкзак, отправился по дорожке к дому...

Первый раз я почувствовал это не в словах, а в молчании. Длинном, тягучем, липком, как вареный мармелад. Мы сидели в нашей любимой кофейне, та, где на стенах трещины, замазанные золотой эпоксидной смолой, словно шрамы, превращенные в украшение. Я всегда считал, что это про нас – две потрепанные жизнью души, нашедшие друг в друге ту самую золотую латку. Я только что протянул ей маленькую коробочку, не кольцо, боже упаси, не кольцо, я не сумасшедший. Это были сережки. В форме крошечных, изящных свитков нот...