В 90-е, когда на юмористическом Олимпе царствовали мужики с усами и в пиджаках, появление на сцене «Аншлага» рыжеволосой чертовки в костюме восточной танцовщицы было, без преувеличения, глотком свежего воздуха. Она не просто заполняла паузы между номерами Геннадия Ветрова — она взламывала гендерные стереотипы юмора. Карина Зверева тогда еще не была Кариной, а ее образ Ляли с косичками был лишь одной из многих масок. Лично у автора ее трансформация из «девочки-ассистентки» в состоявшуюся актрису, способную нести целый сериал, вызывает искреннее уважение...

После отмены всех лекарств, что прописал врач, Лялю жестко ломало: бросало то в жар, то в холод, ноги сводило судорогой, голова вспыхивала острой болью, а на языке появлялся вкус металла. Но хуже было другое. Мысли. Они кишели в голове, как черви в трупе, вытряхивали ночью из-под одеяла, гнали то на балкон, то на высеребренную наледью улицу. Временами накатывала пьяная эйфория, и Ляля хохочущим вихрем проносилась по квартире, танцевала у распахнутого окна и кричала кому-то в телефон про чистый, как душа младенца, снег, про облака и слепящую радость морозного утра...