Весна в Ленинграде начиналась как обычно: раньше, чем на Севере, но позже, чем на юге. По улицам бежали ручьи, в них отражалось то солнце, то серые тучи. Проезжая часть улицы уже совсем очистилась от снега, вода по ней текла чистая, прозрачная, несмотря на бесконечные потоки машин, автобусов, троллейбусов. А на тротуарах еще попадались островки снега, перемешанные с песком, который придавал остаткам снега неопрятный, серый цвет, и ручьи от этих островков текли серо-желтые, заставлявшие пешеходов перешагивать их...
Оставались транспортные коридоры, и по ним из Ленинграда вывезли огромные запасы продуктов. Три месяца голода в осажденном городе стоили жизни сотням тысяч ленинградцев. Рассказывает историк Марк Солонин. Марк, есть разные взгляды историков: один — для блокадного Ленинграда сделали все, что могли, другой — город был брошен на погибель. Вы какой точки зрения придерживаетесь? — Я придерживаюсь третьей точки зрения. Ленинградская трагедия состоит из двух действий, и события развивались разнонаправленно...