– Таня, ты не могла бы потише своими кастрюлями греметь? Голова раскалывается, давление, наверное, подскочило, – голос свекрови, Виктории Сергеевны, сочился мёдом с ядом в равных пропорциях. Он просочился в каждый уголок их крошечной кухни в старой хрущёвке, заставив Таню замереть с половником в руке. Таня медленно обернулась. Свекровь сидела за столом, обтянутым выцветшей клеёнкой с ромашками, и картинно прижимала ладонь ко лбу. Её пышная, крашеная в цвет «баклажан» причёска была идеальна, будто она только что вышла из парикмахерской, а не просидела полдня перед телевизором...