— Я начальник, навоз кидать не буду! — кричал муж золовки. Но когда я закрыла холодильник на замок, он очень быстро пересмотрел свои принципы Людмила полола морковь, солнце пекло макушку даже через старую панаму, а поясница ныла. Но Люда не останавливалась, руки привыкшие к земле, работали: дерг – сорняк в ведро, дерг – земля отряхивается. В кармане зазвонил старенький «Самсунг», экран в трещинах. Звонила Света, золовка. Люда вытерла грязные руки о фартук и нажала «ответить». — Да, Света? — Людк, привет! — голос у Светы был звонкий, городской, без малейшего намека на усталость...

— Ты пригласил свою маму пожить у нас недельку, а она уже третий месяц переставляет мебель и учит меня варить борщ в моем собственном доме! Егор, я чувствую себя гостьей в своей квартире! Или она съезжает сегодня, или я подаю на развод! Евгения произнесла это негромко, наклонившись к самому уху мужа, сидевшего в массивном игровом кресле. Её голос был сухим и шершавым, как наждачная бумага. Никакого крика, никакой истерики — только холодная констатация факта, от которой у нормального человека должны были бы пойти мурашки по коже...