Марина стояла у открытого чемодана, аккуратно складывая в него летние платья. Солнечный свет пробивался сквозь тюль, освещая её лицо, на котором читалось странное спокойствие — то самое, которое приходит после долгих месяцев внутренней борьбы и принятого наконец решения. — А почему ты мои рубашки не берешь? — спросил Сергей, появляясь в дверях спальни с чашкой кофе в руке. — А ты не едешь в отпуск, — коротко ответила Марина, не поднимая глаз. — То есть как не еду? Марина выпрямилась, повернулась к мужу и посмотрела ему в глаза...

— Карина, я всё сделал! Голос Саши, громкий и торжествующий, ворвался в тихую прихожую вместе с ним самим и порывом прохладного вечернего воздуха. Карина, только что снявшая туфли и с наслаждением ощутившая ступнями прохладный пол, вздрогнула. Он стоял на пороге, запыхавшийся, с горящими глазами, и размахивал несколькими листами бумаги, словно знаменем победы. На его лице было написано такое неподдельное, мальчишеское счастье, что её собственная усталость после долгого рабочего дня мгновенно отступила на второй план...